Женщина предложила также взять и Джо, причем бесплатно. Он мог помочь ей на конюшне. Джули очень хотелось это сделать, но Джо сидел с таким несчастным видом, что он смилостивился и разрешил ему остаться с ним. Затем показался Роско в новой одежде, причем такой жесткой, что его способность в ней передвигаться вызывала здоровое недоумение.

— Надеюсь, к Рождеству пообомнется, — рассмеялась женщина. — На тебя посмотреть, ты будто печную трубу нацепил.

— Так другого цвета не было, — объяснил Роско. — Это единственное, что подошло по размеру.

Ему было жаль оставлять Дженни. Что, если старик Сэм поправится и найдет ее в Форт-Уэрте? Он предложил ей два доллара, вдруг ей захочется что-нибудь купить, но Дженни отказалась, покачав головой. Когда они уезжали, она все еще сидела у корыта.

Джо радовался, что она не едет с ними. С ней ему казалось, что он — неумеха.

Но радоваться ему пришлось недолго. В тот вечер они разбили лагерь на равнине милях в двадцати от Форт-Уэрта. Джули чувствовал, что можно обойтись без охраны, поскольку они находились на самом изъезженном пути. Они могли даже слышать, как поют ковбои, охраняющие скот.

Утром, когда Джо открыл глаза, первое, что он увидел, была Дженни, сидящая на корточках у потухшего костра. Даже Джули не слышал, как она подошла. Когда он проснулся, она протянула ему шесть долларов, которые он оставлял женщине. Джули удивленно взял их. Джо разозлился. Как она посмела появиться без разрешения Джули? Если ее украдут индейцы, он лично не слишком огорчится, хотя, если как следует поду мать, они вполне могут украсть и его тоже с еще большей легкостью. Девчонка шла за ними ночью по равнине. Он на такие подвиги не способен.

Весь следующий день девчонка бежала, не отставая. Она была совсем не похожа на тех девочек, которых Джо знал в Форт-Смите. Ни одна из них не продержалась бы и пяти минут. Джо не знал, как к ней относиться, как, впрочем, и Джули, и даже Роско, который нашел ее. Но вскоре они уже уехали далеко в открытую прерию, и было совершенно очевидно, что Дженни едет с ними.

53

Задолго до того как баржа остановилась, Эльмира поняла, что у нее будут неприятности с Большим Звеем. Этот человек никогда не подходил к ней, но каждый раз, как она выходила из укрытия, садилась и смотрела на воду, она чувствовала на себе его взгляд. И когда они погрузили виски в фургоны и направились через равнину к Форт-Бенцу, его глаза не отрывались от нее, вне зависимости от того, в каком фургоне она предпочитала ехать.

Ей казалось, что особенно привлекает в ней Звея то, что она такая маленькая. Она с таким уже сталкивалась раньше. Огромным мужикам она нравилась именно потому, что была совсем крошечной. Большой Звей был даже больше того охотника за бизонами, который вынудил ее сбежать к Джули.

Иногда вечером, принеся ей еду, Фаулер садился, чтобы немного поговорить. Лицо его, от носа до губ, перерезал шрам, уходивший в бороду. Вид он имел крутой, но взгляд задумчивый.

— Этот бизнес с виски уже на исходе, — сказал он однажды вечером. — Торговлю поддерживали индейцы. Теперь же их почти не осталось в этих местах. Может, я тоже двинусь на север.

— А дальше на севере много городов? — спросила она, вспомнив что Ди говорил о севере. Ди любил комфорт — гостиницы, парикмахерские и тому подобное. Однажды она предложила ему подстричь его и порядком изуродовала. Ди отнесся к событию с юмором, но заметил, что всегда выгоднее заплатить профессионалу. Он очень гордился своей внешностью.

— Ну, там есть Огаллала, — ответил Фаулер. — Это на Платте. Есть города и в Монтане, но до них еще далеко.

Звей обладал низким голосом. Она иногда слышала, несмотря на скрип колес, как он разговаривает с другими. Он носил длинное пальто из бизоньей шкуры, которое редко снимал даже в жаркий день.

Однажды утром на барже поднялась паника. Как раз начал рассеиваться утренний туман, и часовой заявил, что он видел шестерых индейцев на берегу. Часовым был молодой парень, он очень нервничал. Если то действительно были индейцы, больше они не появлялись. Тем же днем мужчины вспугнули трех бизонов и одного из них убили. В тот вечер Фаулер принес Эльмире попробовать печень и язык, лучшие части — так он утверждал.

Бесконечные разговоры мужчин о форте заставили Эльмиру думать, что это настоящий город, но на самом деле оказалось, что это всего несколько разбросанных домишек, давно нуждающихся в ремонте. Там была всего одна женщина — жена кузнеца, да и та сошла с ума после смерти всех своих пятерых ребятишек. Целыми днями она сидела в качалке, не говоря никому ни слова.

Фаулер постарался для Эльмиры. Он заставил торговцев дать ей небольшую комнатку, по сути, грязную крошечную кладовку. Она находилась непосредственно рядом со складом, где хранились шкуры бизонов. В комнате было полно мух, слетавшихся на них. Ей то и дело приходилось чесаться.

Хоть с виду форт не представлял собой ничего особенного, он был бойким местом, через которое постоянно проезжали всадники. Наблюдая за ними, Эльмира жалела, что она не мужчина и не может купить лошадь и уехать. Мужчины ее не беспокоили, но каждый раз, как она выходила из комнаты, провожали ее взглядами. Имелись среди них и несколько довольно диких на вид мексиканцев, которые пугали ее больше, чем охотники за бизонами.

Прочесавшись неделю, она поняла, что сделала глупость, сев на баржу торговцев виски. В Форт-Смите ею овладело страстное желание уехать. В тот день, когда она его покинула, у нее было такое чувство, будто все зависит от того, уедет ли она именно в этот день, — она боялась, что неожиданно снова появится Джули.

Она не жалела, что уехала, но и не рассчитывала попасть в такое гиблое место, как Форт-Бенц. Через ковбойские города проезжали почтовые кареты, так что, если тебе не по душе Додж, всегда можно перебраться в Абилин. Но в Форт-Бенц почтовые кареты не заглядывали. Здесь накатали дорогу фургоны, и эта дорога терялась в пустоте равнины.

Хотя к ней никто не приставал, мужики в городке имели вид весьма крутой.

— Они считают, что нет смысла тебя грабить, — объяснил Фаулер, но она не была уверена в его правоте. Некоторые мексиканцы выглядели так, будто в любой момент могут обокрасть ее, приди им в голову такая мысль. Однажды, сидя под небольшим навесом рядом со своей комнатой, она наблюдала драку между двумя мексиканцами. Она услышала вопль и увидела, как оба вытащили ножи и набросились друг на друга, как мясники. Вскоре с обоих текла кровь, но, по-видимому, раны не были серьезными, поскольку вскоре они прекратили драться и отправились вместе продолжать играть в карты.

Фаулер сообщил ей, что на север собирается группа охотников и что, может быть, они согласятся взять ее с собой. Но прошла неделя, и никто на север не уехал. Однажды Фаулер принес ей под навес немного еды. Он боялся смотреть ей в глаза, как будто должен был что-то сказать, но не решался.

— Большой Звей хочет на тебе жениться, — наконец произнес он извиняющимся тоном.

— Так я уже замужем, — сказала она.

— А если он хочет жениться на тебе временно? — поинтересовался Фаулер.

— Это всегда временно, — ответила Эльмира. — Почему он сам не спросит?

— Он не слишком разговорчив, — объяснил Фаулер.

— Я слышала, как он разговаривает, — заметила Эльмира. — С другими мужчинами.

Фаулер рассмеялся и промолчал. Эльмира рассердилась. Ее вовсе не устраивало, что какой-то охотник собрался на ней жениться. Кто-то сложил на складе свежие бизоньи шкуры, и она могла слышать жужжание мух над ними со своего места из-под навеса.

— Он может отвезти тебя в Огаллалу, если ты захочешь, — пояснил Фаулер. — Ты об этом подумай. Он далеко не такой, как все остальные.

— Откуда тебе знать? — спросила она. — Ты же на нем не был женат.

Фаулер пожал плечами.

— Возможно, он твой лучший шанс, — настаивал он. — Я на следующей неделе отплываю вниз по реке. Тут пара перевозчиков шкур едут с грузом в Канзас и могли бы прихватить тебя, но дорога будет очень трудной. Тебе придется постоянно нюхать эти вонючие шкуры, да и ребята грубоваты. А Звей, как мне кажется, будет к тебе относиться нормально.